Василий Иванович - Страница 21

И, помолчав, он продолжал:

– Хорошо-с! Ну поступи так какой-нибудь человек нашего возраста, Карла Карлыч… Оно все не так обидно… А то вдруг: молодость… так сказать, начало жизни… и подлость, – повторял грустно Василий Иванович, начиная немного заплетать языком.

– Но зачем же любить фальшивого человека! – воскликнул Карл Карлович. – Вы извините, Василий Иванович, а это неблагоразумно… да! О, я никогда не любил фальшивого человека. Я прежде узнаю, какой человек со всех сторон. Меня не обманет фальшивый человек. О нет!..

И, принимая вдруг сосредоточенно-озабоченный вид, Карл Карлович таинственно прибавил, понижая голос:

– Я догадался, Василий Иванович. Вы хотите маскировать… Вы, верно, любили одну фальшивую девицу, и она обманула такого благородного человека! И вы вспомнили и… стали не в духе… Но я прямо говорю: она неблагородно поступила!.. Да! Извините – неблагородно, Василий Иванович! И я бы пошел и сказал ей: «Сударыня! Вы неблагородно поступили с честным человеком!» И забыл бы фальшивую девицу, а полюбил бы благородную девицу, Василий Иванович!..

– Девицу?! Какую девицу? – воскликнул Василий Иванович, недоумевая. – Женщины, Карла Карлыч, лучше мужчин…

– Так вы не про девицу?.. – удивился Карл Карлович. – По-ни-маю! У вас, верно, был фальшивый друг, Василий Иванович?

– Друг?! Друг – великое слово, Карла Карлыч!.. «Положи живот за други своя»… Друг!.. Был у меня давно друг… Платоша Осетров… Это был друг!.. Еще с корпуса… Но он потонул, Карла Карлыч… Катался на катере… налетел шквал… не успели отдать шкотов, и катер перевернуло…

– И ваш друг не умел плавать…

– Платоша Осетров не умел плавать?! – воскликнул Василий Иванович, бросая на доктора недовольный взгляд. – Плюньте тому в рожу-с, Карла Карлыч, кто вам скажет, что Платоша Осетров не умел плавать-с! Он был первый пловец! Пять раз, бывало, обплывал вокруг корабля… Да-с…

– О, я не знал, Василий Иванович! – успокаивал доктор.

– То-то, я вижу, что не знали… Он зацепился кортиком за уключину и потому погиб, бедный!.. Подумайте – молодой мичман, всего двадцать лет и погиб из-за кортика… Да-с!.. Вот это был друг, настоящий друг! И с благородными правилами человек. Простыня человек… душа чистая… С тех пор не было у меня друга!

– Так про кого же вы говорили, Василий Иванович?..

– Про кого я говорил?..

Имя Непенина чуть было не сорвалось с языка. Но Василий Иванович вдруг спохватился и дипломатически заметил:

– Я вообще говорил, Карла Карлыч… Я вспомнил один анекдот, Карла Карлыч… Не со мной – нет… С моим знакомым! – продолжал Василий Иванович, чувствуя все-таки потребность поговорить о своей обиде.

– Анекдот?.. Ну, очень рад, очень рад! – весело воскликнул Карл Карлович. – А я смотрю: вы не в хорошем духе и с таким сердцем говорили… я и подумал: неужели у Василия Ивановича был фальшивый друг?.. И мне было очень неприятно, что у вас был фальшивый друг… Я, конечно, не имею права, Василий Иванович, быть вашим другом… О, знаю, что вы меня не можете считать другом… Но я очень много уважаю вас, Василий Иванович… Постойте, Василий Иванович… Позвольте мне вам сказать, как я уважаю и ценю вас, Василий Иванович… Я немножко выпил, но могу сказать… И вот что я вам скажу: вы знаете, я должен жениться и беречь деньги… Должен ли я беречь деньги, Василий Иванович?..

– Очень уж вы дорожите деньгами, Карла Карлыч!

– Да… потому, что я хочу жениться… Но придите вы, Василий Иванович, и скажите: «Карл Карлович! дай мне пятьсот долларов взаймы!» – и Карл Карлович сейчас же принесет пятьсот долларов… Скажите: «дай тысячу!» – и он принесет тысячу! Я никому, вы знаете, не дам, потому что я должен жениться, а вам дам, Василий Иванович! – воскликнул умиленно Карл Карлович. – Да!.. Вот что я хотел вам высказать… Ваше здоровье, Василий Иванович! Теперь я буду слушать ваш анекдот.

Василий Иванович был несколько тронут и проговорил:

– Спасибо, Карла Карлыч… Я верю вам… Вы не фальшивый человек… У вас есть правила.

– О, у меня есть правила, Василий Иванович!

– Да… правила… Вы даже жениться хотите по правилам и детей иметь по правилам… Я тоже люблю правила, но только не мог бы по правилам жениться и иметь детей… Ну, да это ваше дело, Карла Карлыч. Вот когда нет правил или одна подлость… Слушайте, Карла Карлыч! Вот какой анекдот был.

И Василий Иванович стал рассказывать, как его знакомый, человек простой и доверчивый, «имел глупость» привязаться к одному юнцу.

– Знакомый этот, знаете ли, был одинокий, вроде меня, ну и, знаете ли, тоже потребность дурацкая… пригреть юнца… Ну-с, и пригрел, тоже питал чувства… Как же! Вроде как будто к брату даже… хотел из него бравого, честного офицера сделать… Ну, верил, что и он с своей стороны… А он… он… Что бы вы думали?..

Непривыкший много пить Василий Иванович начинал хмелеть, и язык его плохо слушался.

– О, я догадался!.. – воскликнул Карл Карлович.

– До-га-да-лись?.. Он…

– Ваш неблагородный молодой человек?

– Да… Подлец!

– Фуй!.. Как это нехорошо, Василий Иванович! И ваш знакомый пришел к нему и сказал: «Я буду вас презирать!»

Но Василий Иванович отрицательно махнул головой.

– Он этого не сказал?.. Странный человек ваш знакомый, Василий Иванович! Как же он поступил?

Но Василий Иванович молчал, задумчиво устремив осоловелые глаза на пустую бутылку, словно бы в ней скрывалось решение вопроса.

– Я бы, Василий Иванович, рассердился – очень рассердился и сказал бы фальшивому человеку: «Милостивый государь! Вы есть фальшивый человек, а я есть благородный человек, – и по этой причине не могу иметь с вами знакомства!» Да!.. Вот как бы я поступил, Василий Иванович!